Всемирно известный фотограф переезжает в новый дом. Он намерен осесть, перейти от остросоциальных съемок к семейно-идиллическим. Установив для этого камеры по всему дому, начинается подробная запись домашней жизни. Довольно скоро с домом начинает твориться нечто необъяснимое. Камеры исправно фиксируют все происходящее в доме. Из полученных пленок фотограф монтирует фильм, который получает название «Пленка Невидсона».

Пленка попадает в руки Дзампано, слепому старику. Он довольно подробно описывает пленки в своих записях (да, он слепой), задает структуру и составляет обширную библиографию литературы, связанной с пленками.

После смерти старика записи попадат в руки Труэнта, молодого наркомана из тату-салона. Он решает систематизировать разрозненные записи и восстановить рассказ о пленке. О самой пленке Труэнт до того ничего не слышал.

Итак, «Дом листьев» — это собранные и прокомментированные Труэнтом записки Дзампано о Пленке Невидсона. Полученный текст усеян сносками, сносками к сноскам и отступлениями от основной линии повествования.

Я Любимчикова самая заслуженная пенсионерка в мир, мои патенты в Патентном ведомстве самые умные и самые нужные, я самая собразительная в ведомстве. Психического заболевания нет, а с учета в 20-ой больнице не снимают, Сеяцовы тяжело больны шизофренией, живут на взятках, дают большие взятки в 20-ю больницу, чтобы меня не снимали с учета. У меня самая большая секретность, допущена ко всей документации в Патентном ведомстве.

И Труэнт, и Дзампано, и Невидсон, и дом созданы Марком Z Данилевским*. Полифония критически важна для повествования.

Вводя четыре уровня рассказчиков (на самом деле пять), автор дезориентирует читателя. Ведь помимо обычного недоверия к тексту как вымыслу и проекции реальности, книга ужасов должна переигрывать читателя-скептика, который знает, что описанная чертовщина — выдумка. Но из всех рассказчиков в Дом верит только загадочный Дзампано (слепец!), а Труэнт с Невидсоном происходящему полностью не доверяют. Пересказчики забирают себе работу по сомнению, озвучивая все то, что обычно вертится в голове у читателя. Лишенный привычных инструментов отстранения от текста, он вынужден не-верить текстe менее привычными и эффективными методами.

The newly discovered force was quite obviously the resultant physical effect of an electro-gravitational interaction. It represented the first actual evidence of the very basic relationship. The force was named «gravitator action» for want of a better term and the apparatus or system of masses employed was called a «gravitator.»

Запутанная система сносок — самая забавная часть книги, где в кучу смешаны реальные и выдуманные источники. Этот пятый слой читателей, от которых мы видим только названия работ (загадочные и/или self-explanotory). Они отнимают у читателя функцию первооткрывателя — текст, дескать, уже изученный и увидеть в нем новое нельзя. Так мы вынуждены искать неизведанное там, где сноски не дотянулись (или остались зачеркнутыми). Понятно, что преследовалась цель создать в тексте ощущение дома — причудливого пересечения смыслов, незадокументированного пространства.

Помимо текста, дом проступает и в верстке издания. Дикое расположение текстовых блоков оказывается намного уместнее, чем может показаться, листая книгу. Все, что в них напечатано, цепляется по смыслу и по форме (что оказывается еще сложнее) к происходящему. Дизайнерские выкрутасы применены на редкость уместно и даже аккуратно перенесены на русский.

 

Книга кажется обтесанной  авторами со всех сторон, изученной и понятой еще до прочтения. Но все авторы остаются на почтительном расстоянии от того-что-в-доме и менее всего пытаются выразить его. Таким образом, то, что находится внутри дома, оказывается самой реальной, наименее искаженной сущностью. Так что — страшно.

In ergodic literature, nontrivial effort is required to allow the reader to traverse the text. If ergodic literature is to make sense as a concept, there must also be nonergodic literature, where the effort to traverse the text is trivial, with no extranoematic responsibilities placed on the reader except (for example) eye movement and the periodic or arbitrary turning of pages.